В пятом сезоне каждая серия - это очередной гвоздь в крышку гроба для симпатий к Волтеру Вайту. Столбик градусника приязни падает на глазах: теперь уже хочется, чтобы Волт проиграл. Он умудрился, не став по-настоящему крутым, как этого все ждали, стать по-настоящему плохим. Получился трусоватый и нелепенький, но жестокий учитель химии с манией величия.
Трусость, конечно, понемногу уходит, но заменяет её не уверенность в себе, а ощущение вседозволенности. Выходит, Breaking Bad показывает нам историю становления диктатора того сорта, который в глубине души остался кроликом, просто вырастил броню и когти-ножи.
Майк - старикан-убийца - сказал про Волтера: "Это бомба с часовым механизмом, который отстукивает: тик-так, тик-так, тик-так. Рано или поздно она рванёт, и уничтожит всех вокруг, и я не хочу в это время быть рядом". Наверное, он говорил про манию величия: для химика нет правил, он никогда не удовлетворится тем, что имеет. Волт всегда будет рисковать, бросаться в огонь:
"You asked me if I'm in it for the money business or the drug business? I'm neither. I'm in it for the empire business."
Я сочувствовал Волту первые сезоны, даже когда ему приходилось поступать жестоко - именно потому, что его вынуждали обстоятельства. Я сочувствовал ему даже тогда, когда Волт был сухарём и врал, что ему жалко погибшего ребёнка: некоторые люди просто лишены эмоций, тут ничего не поделаешь. Но теперь Волтера всерьёз решили сделать плохишом.
Трусость, конечно, понемногу уходит, но заменяет её не уверенность в себе, а ощущение вседозволенности. Выходит, Breaking Bad показывает нам историю становления диктатора того сорта, который в глубине души остался кроликом, просто вырастил броню и когти-ножи.
Майк - старикан-убийца - сказал про Волтера: "Это бомба с часовым механизмом, который отстукивает: тик-так, тик-так, тик-так. Рано или поздно она рванёт, и уничтожит всех вокруг, и я не хочу в это время быть рядом". Наверное, он говорил про манию величия: для химика нет правил, он никогда не удовлетворится тем, что имеет. Волт всегда будет рисковать, бросаться в огонь:
"You asked me if I'm in it for the money business or the drug business? I'm neither. I'm in it for the empire business."
Я сочувствовал Волту первые сезоны, даже когда ему приходилось поступать жестоко - именно потому, что его вынуждали обстоятельства. Я сочувствовал ему даже тогда, когда Волт был сухарём и врал, что ему жалко погибшего ребёнка: некоторые люди просто лишены эмоций, тут ничего не поделаешь. Но теперь Волтера всерьёз решили сделать плохишом.
