Есть два принципиально разных способа описывать непривычный мир. Первый - от лица живущих в этом мире героев. Поскольку герои живут здесь давно, они привыкли к большим отличиям времени, и будут обращать внимание на отличия мелкие, сиюминутные. Это взгляд на эпоху или мир изнутри.
Второй способ рассказать об эпохе - снаружи. Здесь мелочи ничего не значат, наоборот - автор должен уловить общее, постоянное; то, чем мир живёт.
Смешивать эти два подхода - верный способ породить убожество. На мир нельзя смотреть с двух сторон. Нельзя и жить в нём, и оценивать издалека, только что-то одно.
Второй способ рассказать об эпохе - снаружи. Здесь мелочи ничего не значат, наоборот - автор должен уловить общее, постоянное; то, чем мир живёт.
Смешивать эти два подхода - верный способ породить убожество. На мир нельзя смотреть с двух сторон. Нельзя и жить в нём, и оценивать издалека, только что-то одно.
Если бы кто-то принялся описывать нынешнюю реальность с позиции героя, ошибкой было бы постоянно показывать, какое в наше время было метро, какие были автобусы, поскольку для современного героя иного и быть не может. Он не обращает на это внимания.
Если описывать мир глазами жителя этого мира, то в нём вообще нет ничего необычного. И если я увижу мир, где всё точно так, как и в нашем, только метро другого цвета, разве буду я считать его другим? Тем более, непривычным? Получается, что миры, отличные друг от друга в мелочах - суть /почти/ одно и то же.
Или я неправильно понял корневой пост?
Наскоро перекусив, я выскользнул из квартиры, захлопнул за собой дверь и поплыл по коридорам. В квартале никого не было. Вообще говоря, этого следовало ожидать, но раньше я почти никогда не засиживался допоздна, и потому непривычная тишина теперь давила на меня, давила легко, но ощутимо, заставляя чувствовать себя каким-то прогульщиком, ребёнком, сбежавшим с уроков. В общих штольнях уже было чуть людней, летали туда-сюда небольшие кучки народу, в основном, правда, домохозяйки, старики либо бездельничающие парочки - не знаю, что последним понадобилось в наших спальных районах. Но чем ближе я подбирался к потоку, тем оживлённее становилось вокруг и тем больше людей сновали по сторонам, уткнувшись в коммуникаторы. Люди всё прибывали и прибывали. В конце концов, даже широкие центральные стволы оказались запружены галдящими людьми, и тут, наконец, я почувствовал особое напряжение в воздухе и сообразил, что что-то неладно. Наверное, я должен был догадаться раньше, но первое впечатление, ощущение безлюдности, было столь сильно, что я продолжал игнорировать и кучкующихся у стен, явно теряющих время даром бюрократов, и тройки наблюдателей, вынужденно убивающих время возле ларьков, и жёлтые воротнички общественного порядка, сверкающие то там, то тут.
Теперь-то, когда я заметил всё это, мне стало ясно, что стряслось нечто из ряда вон выходящее. Стряслось, по видимости, в потоке - ну не собрала бы авария даже в бытовой, а тем более, в технической штольне таких толп. Опять же, скучающие наблюдатели... я скорее поверю в то, что компьютеры потока ошиблись и столкнули друг с другом транспортные капсулы, чем что эти педанты будут тратить время зря, глазея на свихнувшихся роботов или на какое-нибудь убийство.
По центральной штольне путь к потоку был закрыт. Шахта мерцала силовым полем, которое облепили зеваки, - "словно мухи стекло", вдруг всплыла в голове земная аналогия. Стоял ужасный гам, вокруг сновали люди, шумели, ругались, что-то командовал в мегафон воротничок из службы безопасности, кто-то скрипел по рации, и понять что-либо было невозможно. Я поймал охранника с рацией за локоть и попытался выяснить, в чём дело, но тот только отмахнулся от меня.
Тогда, уворачиваясь от выскакивающих на чужую половину шахты людей, я проскользнул чуть подальше, прочь от силового поля и собравшихся возле него толп, свернул в боковую штольню а затем в небольшую сбойку, которую я приметил ещё раньше и обозначил в коммуникаторе. Она вела к одинокой стартовой площадке, оставшейся, видимо, ещё с тех пор, когда район был маленьким и несущую штольню ещё не пробурили. Здесь никто не жил, почти никто не ходил, и, в точности по моим рассчётам, здесь не было ни охранников, ни силового поля. Улыбаясь собственной находчивости, я проплыл сквозь сбойку вниз и вперёд, выплыл на стартовую площадку, ощущая, как возвращается гравитация...
...и ещё не опустившись ногами на сталь, открыл рот от удивления.
С потоком действительно "что-то было не так". Но дело было не в аварии на стартовой площадке и не в случайном столкновении капсул. Поток просто стоял. Не было ветра, не тянулись длинные полупрозрачные клочья искрящегося оранжевого газа, не вспыхивали толстыми полосами с шумом проносящиеся мимо летуны. Вообще ничего не происходило. Полное бездействие и мёртвая тишина. Синевато-серые стены огромной шахты уходили в темноту и становились чёрными, словно пепел угасшего костра. Большая стартовая площадка центральной штольни на соседней стенке была абсолютно пуста. И даже едва заметное без очков поле контроля вторжения...
Я достал из кармана монетку, размахнулся и кинул её в шахту, автоматически закрывая лицо рукой - но монетка не отскочила. Она пролетела сквозь поле контроля, пролетела сквозь зону уничтожения, пролетела дальше и по дуге унеслась вниз в шахту, кувыркаясь и сверкая в свете редких резервных фонарей.
Поток был выключен.
Прошу прощения за длину
Или я опять всё не так понял? ^^
Если бы то же самое описывали "извне", то на такой мелочи, как однократная остановка потока в какой-то из дней, вообще бы не задерживались. Вместо этого большую часть времени потратили бы на описание грандиозной задумки - пробить планету коридорами, поселиться там, где тепло и есть ресурсы, транспортировать людей силовым полем на огромных скоростях. Убили бы кучу времени на рассказ о политической системе, на описание совета двенадцати и их методов, на закон о наблюдателях и на проживание в условиях необходимого досмотра.
Т.е. "изнутри" рассказывают о необычном для жильца мира. А "снаружи" - о необычном в том мире для нас.
Первый подход мне только кажется менее универсальным или действительно таковым является?
И ещё, смешивать так противопоказано только при описании непривычного мира, как предмета глобального? Или не только?
И ещё, смешивать так противопоказано только при описании непривычного мира, как предмета глобального? Или не только?
По-моему, с какой стороны не начни. Нужно просто определиться, с какой точки зрения рассказываешь, и придерживаться её. (Хотя для гениев, разумеется, правил нет). Я сначала это написал, посмотрев "Первый отряд", где как раз рассказывают с точки зрения героя, но при этом постоянно акцентируя внимание на "символах эпохи". Чтобы убедить зрителя, что эпоха действительно та. Так вот, я имел в виду, что не надо убеждать. Когда рассказываешь от имени героя - не надо. Во всяком случае, так. Можно очень аккуратно пускать "убеждающие" вещи фонами, но ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ осторожно. Если это делается всерьёз, конечно; в комедиях правила другие.